House M.D.: ставим диагноз

Вера Борисова

Для начала ответим на вопрос – как вообще можно определять ТИМы героев художественной литературы и кино? Если предположить, что у любого человека ТИМ есть по умолчанию, то по сравнению с живыми людьми любой персонаж схематичен, и в нем может недоставать многих «деталей». А уж соционический тип автор туда – в героя – точно не закладывал (по крайней мере автор, не знающий соционики). Хотя чем талантливей автор, тем реалистичнее образы героев, и тем явственней проявляются в них типные черты.

Есть такой эффект, активно используемый в кинематографе – эффект Кулешова. Проявляется он в возникновении нового смысла при монтаже различных кадров. Эксперимент, который провел Лев Кулешов, заключался в следующем. Один и тот же крупный план лица актера был смонтирован с тремя другими картинками: играющий ребенок, молодая девушка в гробу и тарелка супа. Все зрители, посмотревшие фрагменты, независимо друг от друга пришли к выводу, что в первом фрагменте герой умиляется игрой младенца, во втором — печалится об умершей девушке, в третьем — хочет есть. В каждом случае монтаж преодолевал нейтральность выражения лица актера.

Если мы думаем о герое книги или фильма как о живом человеке, как о личности, и если в нашей картине мира есть представление о том, что человек имеет соционический тип, то мы сможем этот тип определить даже при недостатке нужной информации или при наличии противоречий в характере или поведении героя. Наш мозг «смонтирует» имеющуюся информацию и добавит недостающий смысл, по возможности логичный и непротиворечивый.

Другое дело, что вряд ли мы сможем сказать, что определили ТИМ героя верно – ведь он не является реальным человеком. Но мы можем сказать, что определили его ТИМ максимально непротиворечиво. Это примерно то же самое, что фанатское выражение in character, означающее, что герой ведет себя в соответствии с самим собой, со своим характером, т.е. что сценаристы (или авторы фан-арта, произведений «на тему») не «выпали» из образа персонажа (out of character).

«Доктор Хаус» (House M.D.) – обладатель многих наград как лучший драматический сериал. Сюжет развивается в стенах клиники Принстон-Плейнсборо: в каждой серии показан процесс работы с очередным сложным медицинским случаем (а за простые случаи диагностическое отделение Хауса не берется), плюс личная жизнь и взаимодействие главных героев.

Итак, попробуем определить образы героев сериала с точки зрения соционики.

Доктор Грегори Хаус

(в исполнении английского актера Хью Лори, получившего за эту роль «Золотой Глобус» в 2006 и 2007 годах) – блестящий диагност. Хауса интересуют только сложные дела. Самое увлекательное для него – это разгадывание загадок; желание понять сложный случай и поставить диагноз может оказываться для Хауса даже сильнее желания спасти пациента (по крайней мере, это так выглядит). Хаус проницателен. Порой ему достаточно одного лишь взгляда, чтобы не только поставить диагноз, но и рассказать о привычках и личных проблемах пациента.

Работу как рутину он не любит, людей – тоже (его раздражает работа в клинике с чередой банальных простых диагнозов). Впрочем, если Хаус чем-нибудь увлекается, он способен «уйти в это с головой» и довести до совершенства. Так, Хаус является настоящим меломаном, он не только хорошо играет на фортепиано, гитаре и губной гармошке, но также очень хорошо разбирается в музыке.

Хаус – мизантроп. Его любимое утверждение — «все лгут» (и еще – «все идиоты»). Он замкнут, резок и циничен. Он не обременяет себя соблюдением правил хорошего тона, и временами кажется, что он полностью лишен чувства сострадания (что, однако, неверно). Однако его гениальность заставляет окружающих мириться и со скверным характером, и с асоциальным поведением. Кроме того, он умеет быть серьезным, жертвует собой, когда это необходимо, исключительно верен (особенно своим принципам и чувству справедливости). Вообще уверенность Хауса в себе напрямую связана с его уверенностью в собственных профессиональных качествах.

Джеймс Уилсон – друг Хауса (настоящий друг!). Хаус говорит, что с Уилсоном весело. Они часто разыгрывают друг друга, причем порой довольно жестоко. Хаус занимает у Уилсона деньги, а когда тот ест, съедает без спроса его еду, или говорит в кафе, что заплатит Уилсон. Он знает, что Уилсон его простит; иногда даже кажется, что Уилсон специально его подкармливает :)

Хаус испытывает постоянные сильные боли в ноге, от которых спасается, принимая викодин (наркотическое обезболивающее). Инвалидность и наркозависимость влияют на стиль поведения Хауса, он склонен часто оправдывать свою язвительность и бестактность болью. Однако похоже, что его боли носят психосоматический характер.

Хаусу очень трудно говорить о своих чувствах и эмоциях; он не видит смысла в том, чтобы просить прощения (хотя если может что-то сделать – сделает, даже ставя в опасность собственное здоровье и жизнь). Так, чувствуя себя виноватым в несчастном случае с Эмбер, он подвергает себя опасным манипуляциям, чтобы вспомнить нужную информацию, в результате чуть не погибает сам, – но поговорить с Уилсоном, разделить его горе и сказать ему о своем чувстве вины он не может. Это показывает нам слабую соционическую этику героя.

Хаус не выносит глупых людей и относится к ним с высокомерием. Он всегда яростно отстаивает свою правоту. Оправданием ему может служить только то, что он редко бывает неправ.

Хаус манипулирует своими коллегами, при этом бесцеремонно обращаясь с возникающими в коллективе симпатиями и отношениями: ему важно, чтобы ничего не мешало его ассистентам думать и свободно выражать свое мнение. Во всем – особенно в «этичных» человеческих поступках – Хаус старается найти причину, чаще неблаговидную или эгоистичную, и это ему удается. Однако если симпатии коллег оказываются сильнее давления Хауса – он перестает «доставать» их.

Хаус не любит носить белый халат и обычно появляется в больнице в сильно мятых рубашках или футболках с логотипами давно забытых рок-групп и кроссовках. Кроме того, он небрит и астеничен, т.е. выглядит как типичный интуит.

Инсайт чаще всего случается у Хауса под воздействием какой-нибудь мелочи, запускающей ассоциативное мышление; однако не сказать чтобы он был внимателен к мелочам. Скорее он гордится своей способностью замечать отдельные детали (когда это случается).

В этом описании мы без труда видим портрет сайентиста, т.е. логика и интуита. А вот продвинуться дальше, чтобы выбрать из четырех версий ТИМа наиболее непротиворечивую – сложнее. Жаль, что сценаристы сериала не знают соционики :)

Лично мне наиболее in character Хауса кажется ТИМ ЛИИ (Робеспьер). Прочие версии представляются более противоречивыми.

Так, Хаус не боится идти на риск, однако его прогнозы чаще пессимистичны, и в целом он не ожидает ни от людей, ни о жизни ничего особо хорошего. Проницательность его направлена скорее на поиск недостатков, чем достоинств. Это аргумент за негативизм (Робеспьер, Бальзак).

«Он не нарушает правила, он их игнорирует». Хаус не выносит давления и подчинения правилам, однако его «бунтарство» не распространяется дальше хамства по отношению к пациентам и коллегам. Хаус не стремится «распространить себя» за границы комфортного для него мира Принстон-Плейнсборо. Что было бы, если бы терпение Кадди лопнуло, и она уволила Хауса? Скорее всего, другие клиники, наслышанные о его скверном характере, просто не стали бы иметь с ним дела; никому «в большом мире» он не смог бы доказать, что его стоить ценить – на это ему не хватило бы ни желания, ни сил. Это, на мой взгляд, говорит об отсутствии экстраверсии, как и мизантропия. Сайентисты-экстраверты Дон Кихот и Джек могут быть бестактными и бунтовщиками, однако они с интересом относятся к людям и скорее стремятся к общению с самыми разными людьми, чем избегают их.

Когда нужно разрешить загадку (поставить диагноз), Хаус «загружает голову» всей информацией подряд (и относящейся к пациенту, и ненужной, которая, однако, может вызвать нужные ассоциации) и ждет, когда его озарит. Однако сказать, что интуиция Хауса превалирует над логическим мышлением, нельзя; он знает, как работает его мыслительный аппарат, и может это объяснить. В сериале есть эпизод, когда Хаус, испытывающий галлюцинации, логически пришел к умозаключению, что это именно галлюцинации. Когда же ему встречается интуиция в чистом виде, «интуиция без логики» – когда «попадание в точку» нельзя объяснить логически – Хаус все равно стремится это сделать. Он отрицает всяческую мистику и религиозность; Хаус – атеист.

Здесь я вижу рациональность и преобладание логики над интуицией. Кроме того, Бальзакам редко свойственны, во-первых, отрицание мистики (белая интуиция если не включает мистику в свою картину мира, то по крайней мере гораздо спокойнее относится к ней), а во-вторых, отрицание правил и яростные споры (в этом смысле Бальзаки самые «мирные» из всех сайентистов: белая логика в фоновой).

Эллисон Кэмерон и Роберт Чейз

Кэмерон в сфере этики – полная противоположность Хаусу: добрая, отзывчивая, сострадательная, душевная. Стремится поступать хорошо и правильно. Она возражает против методов Хауса, в том числе обмана пациентов; легко завоевывает их доверие. Сочувствует пациентам, стремится облегчить не только физические, но и моральные их страдания. В свое время Кэмерон вышла замуж за мужчину, узнав, что он неизлечимо болен. Неэтичные и нехорошие поступки вызывают у нее решительное осуждение.

Склонна к морализаторству; Хауса от постоянных споров и «проповедей» спасает доверие Кэмерон к нему как к профессионалу, а также влюбленность, смешанная с жалостью (из-за больной ноги Хауса). Это в первых сезонах, когда Кэмерон еще верит, что Хауса можно «перевоспитать». Позже она уходит из Принстон-Плейнсборо и рвет отношения с Чейзом – из-за того, что осуждает «неэтичный» поступок Чейза и спокойное отношение к этому поступку Хауса.

Что касается отношений, то здесь Кэмерон проявляет инициативу (как этическую, так и сенсорную) – соблазняет Чейза, сама принимает решение о начале, продолжении или прекращении отношений.

Очевидно, что Кэмерон – базовый интровертный этик. Сложнее определиться с тем, сенсорик или интуит. В пользу сенсорика – твердость в отстаивании того, что она считает правильным, сенсорная инициатива в отношениях, решительность. Особенно в сравнении с Робертом Чейзом.

Чейз – еще один персонаж из команды Хауса – тоже базовый белый этик, но интуит. Его поступками движут этические мотивы (сочувствие пациентам, стремление к развитию отношений с Кэмерон, ненависть к тирану-диктатору). Внутренне эмоционален, переживает из-за собственных ошибок, мучается совестью. По сравнению с Кэмерон более гибок, зато не так решителен. Позволяет собой командовать. В первых сезонах его считают «тряпкой» и приспособленцем. Чейз не соперничает с Хаусом, признавая его превосходство над собой. Если Кэмерон выбирает работать с Хаусом, потому что влюблена в него, то Чейзу нравится работать с Хаусом, потому что именно здесь происходит все самое сложное и интересное (что является ценностью для интуитивных ТИМов). А когда Чейз обнаруживает, что нравится женщинам из-за своей привлекательной внешности (а вовсе не из-за «богатого внутреннего мира»), это приводит его в изумление :)

Эрик Форман

По выражению Кадди, Хаус-лайт. Это человек, который часто не согласен с Хаусом, у него всегда есть свое мнение, и он готов его отстаивать. Имеет криминальное (бандитское) прошлое. Хочет – и боится – быть как Хаус, но ему не хватает… таланта? умения рисковать? озарений, столь часто посещающих Хауса? Черной интуиции ему не хватает, в общем. При этом он хороший управленец, ответственный, хорошо разбирается в субординации. Предпочитает опираться на логику, а не на этику; не склонен «угрызаться совестью». «Украв» недописанную статью Кэмерон, считает, что поступил нормально; Кэмерон же, пройдя все стадии переживаний от возмущения до прощения, приходит сообщить Форману, что она не злится на него, «ведь мы друзья» – и получает совершенно логическую отповедь: «мы не друзья, мы коллеги».

Там же, где Форман позволяет себе действовать исходя из чувств и эмоций, получается только хуже. Если он хочет улучшить отношения – они портятся окончательно, поскольку улучшает их он весьма своеобразно. Например, уволив свою девушку (против ее желания), чтобы не возникло путаницы между рабочими и личными отношениями (естественно, личные отношения на этом закончились).

Итак, Форман – логик и сенсорик, причем с базовой интровертной логикой (белая этика не в ценностях; черного логика не испугала бы перспектива нарушения субординации из-за личных отношений, да и творческий белый логик спокойно бы это пережил). О базовой интровертной логике Формана говорит также и то, что в выработке собственного мнения он стремится не уступать Хаусу (в то время как Кэмерон и Чейзу важнее иметь не столько мнение, сколько отношение). Раз за разом он соперничает с Хаусом, и раз за разом вынужден признавать его правоту – потому что у Хауса есть логическое мышление и инсайты, а у Формана – только логическое мышление. Это задевает Формана; в попытке сравняться с Хаусом он настолько перенимает его стиль (в частности, пренебрежение внешними правилами), что другие клиники отказываются принимать его на работу.

Итак, мы имеем команду, состоящую из интровертных рационалов (группа «букет» по Рейнину): Робеспьер (Хаус), Драйзер (Кэмерон), Достовский (Чейз) и Максим (Форман). Что объединяет их? Последовательность, сосредоточенность на одном деле, способность долго прилагать усилия. Для них всех главное – это их диагностическое отделение, Хаус и пациенты. При необходимости они способны сутками оставаться в больнице, наблюдая за пациентами и проводя тесты. Помимо работы у них практически нет других занятий, которые бы отнимали время и силы; они мало общаются с кем-то помимо коллег из Принстон-Плейнсборо (даже со своими родителями видятся редко, если видятся вообще); в первых сезонах ни у кого из них нет личной жизни (впоследствии этики команды организуют себе личную жизнь друг с другом, т.е. не отходя далеко – прямо на рабочем месте).

В сериале есть и другие герои первого плана, совсем не похожие на Хауса и его команду.

Лиза Кадди

Администратор Принстон-Плейнсборо. Она тоже врач по образованию, но занимается фактически только управлением клиникой. Она успевает за день переделать миллион дел, она ответственна за все – за работу подчиненных, за финансирование, за юридические моменты. Она очень энергичная, решительная, сильная. Кадди – единственный человек, которому удается управлять Хаусом и ставить его хоть в какие-то рамки, и делает она это, умело используя свой талант управленца: где можно – согласиться с каким-то капризом Хауса, где нужно – стоять до последнего.

Кроме того, между Хаусом и Кадди явно существует взаимная симпатия, но отношения не складываются: оба логики, никто не берет на себя ответственность за развитие отношений, и даже если один из них решает поддаться чувствам, второй с ним «не совпадает по фазе». В попытках то вытеснить, то прояснить эти чувства они, наоборот, обижают друг друга (чаще, конечно, Хаус обижает Кадди).

Однако когда дело касается работы – Кадди знает, что Хаус гениален, и Хаус знает, что Кадди это знает, и готова простить ему многое; к тому же, хотя личные обиды лежат на поверхности, между Хаусом и Кадди существуют глубокая связь.

Вообще, как ни парадоксально, но коллеги Хауса… любят. Этих людей немного, но они действительно принимают его таким, какой он есть. И они, в свою очередь, готовы рисковать деньгами и работой, чтобы защитить Хауса, когда ему грозят действительно крупные неприятности (разумеется, из-за его хамского поведения).

Итак, Кадди – логик; она экстраверт – судя по энергичности; кроме того, у нее есть интересы за пределами клиники. Так, она пытается наладить свою личную жизнь; когда ей это не удается, определяет главное – желание иметь ребенка; забеременеть, несмотря на все испробованные методики, ей также не удается, и тогда она берет приемную девочку. Она управленец, т.е. логик-сенсорик (уважает интуицию Хауса, но сама действует проверенными методами; способна быть сильнее и упрямее его). Кроме того, в своем имидже она умудряется сочетать деловой стиль (ведь она администратор) с вещами, которые подчеркивают ее привлекательность: в итоге выглядит она всегда потрясающе (абсолютно сенсорно).

Кадди рациональна – она живет по жесткому распорядку, иначе она просто не будет всего успевать. Кроме того, она не черный сенсорик: в своем воздействии на Хауса она не давит напрямую (что привело бы к конфликту). Она не производит впечатления человека, для которого главное – статус; скорее для нее главное – работа, работа и еще раз работа. Кадди очень динамична (иногда даже можно сказать, что она суетится – но у нее действительно очень много дел).

Итак, мы приходим к выводу, что Лиза Кадди – ЛСЭ (Штирлиц).

Джеймс Уилсон

Друг Хауса и полная его противоположность. Он общительный, мягкий, деликатный человек. По специальности Уилсон – врач-онколог, часто он также берет на себя роль психолога, утешая и поддерживая неизлечимо больных пациентов. Он ловелас и знаток женщин, у него активная личная жизнь (он трижды был женат), а также хобби – кулинария. Он довольно альтруистичен (чем Хаус активно пользуется).

Уилсон пытается быть чем-то вроде психоаналитика для Хауса, указывая ему на скрытые мотивы его поступков (в противовес Хаусу, который находит в других людях неблаговидные мотивации, Уилсон ищет – и находит – в Хаусе хорошие черты). В свое время Хаус разглядел в Уилсоне человека, способного разделить его специфический юмор, позволить собой пользоваться в бытовых мелочах (еда, деньги), смягчать резкость Хауса, прощать его и принимать таким, какой он есть. Однако у Уилсона есть и неприятные черты характера: склонность к манипулированию и скрытность, хитрость и даже ханжество.

Очевидно, что Уилсон – этик, но не экстраверт. В нем нет экстравертной активности и эмоциональности. Он спокойный, уравновешенный, умиротворяющий. Попробуем выбрать наиболее подходящий вариант из четырех этиков-интровертов.

Уилсон настолько мягкий и подстраивающийся, что вариант Драйзера отпадает. С другой стороны, у него хорошие отношения с Кадди, да и «подстраивается» он так, что не оказывается в подчинении; у него есть границы, которые он отстаивает, когда Хаус заходит слишком далеко. Вообще, его привлекают люди скорее умные и проницательные (как Хаус и Эмбер), чем волевые, т.е. скорее черные интуиты, чем черные сенсорики. Это аргументы против версии Есенина.

Выбирая между Достоевским и Дюма, я предпочитаю версию Дюма вот по каким причинам. Будь Уилсон Достоевским, у него с Хаусом было бы больше общего, чем различного; на самом же деле их дружба «держится» именно на различиях. Они настолько разные, что могут только уважать друг друга, не пытаясь переделать… а Достоевский бы либо пытался добавить Хаусу белой этики – воспитывая и упрекая, либо признавал, что он «ниже» Хауса (по белой логике), как это делает Чейз.

Дюма же «заточен» не под белоэтическое воспитание, а под смягчение своего дуала Дон Кихота, который, как и Хаус, в смысле соционической этики далеко не подарок. Уилсон достигает наибольшего эффекта, когда ведет дискуссию с Хаусом без свидетелей и обращается к лучшим чертам характера друга, чем когда пытается читать ему нотации.

Уилсон, без сомнения, считает себя тем, кто оберегает и защищает Хауса. Иногда Уилсон показывает совершенное непонимание своего лучшего друга. Но его предостережение Кэмерон о ранимости Хауса и совет-предупреждение для Стейси – не играть с чувствами и привязанностью Хауса – говорят о том, что Уилсон заботится о душевном спокойствии друга и хочет, чтобы у того все было благополучно (насколько это вообще возможно в случае Хауса).

Так, когда Хаус ждет смерти пациентки, Уилсон приносит ему кофе и всю ночь сидит рядом с ним, не уходя домой и не засыпая. А потом, через несколько часов, когда пациентка умирает, Хаус подходит к телефону, и на заднем плане видно Уилсона, спящего в кресле. Это очень выразительный кадр. На первом плане у Хауса всегда работа, загадка, пациент. А на втором, фоновом плане – Уилсон, не мешающий, не влезающий в работу Хауса, но всегда рядом – на расстоянии вытянутой руки, всегда готовый поддержать.

Хаус проявляет заботу об Уилсоне гораздо менее очевидными способами (впрочем, как и всегда, когда дело касается эмоциональной стороны его жизни). Уилсон важен Хаусу, и, хотя проявления заботы весьма своеобразны, сама она не становится от этого менее сильной или искренней. Так, в эпизодах, где Хаус и Уилсон живут вместе, Хаус разыгрывал над Уилсоном всякие шуточки. Целей у Хауса две: повеселиться, конечно же, а также отвлечь Уилсона, выдернуть его из пассивно-агрессивного состояния, в котором тот пребывал в связи с разводом. Наконец Уилсон реагирует: подпиливает Хаусу трость (шутка была довольно жестокой и опасной – и явно не «достоевской» – но Хаус оценил ее).

Опубликовано в «Журнале НСО» №1/2010.

Ключевые слова: Достоевский, Драйзер, Дюма, интуиция, Максим, Робеспьер, типирование, Штирлиц